Лукин Евгений & Лукина Любовь - Пока Не Кончилось Время
Любовь ЛУКИНА
Евгений ЛУКИН
ПОКА НЕ КОНЧИЛОСЬ ВРЕМЯ
Такое впечатление, что этот телефон-автомат неоднократно побивали за
что-то каменьями. Трубка была прикована к помятому корпусу крепкой
короткой цепью. Как кружка к бачку, машинально отметил Калогер.
Он опустил в черную прорезь две минуты жизни и набрал номер.
- Банк времени слушает, - незамедлительно отозвался любезный женский
голос.
Калогер молчал.
- Банк времени слушает, - повторила женщина, не изменив интонации ни
на йоту.
Калогер медленно опустил трубку на деформированный рычаг.
- Банк вре... - Голос оборвался, и и недрах автомата что-то негромко
звякнуло. Две минуты жизни были потрачены впустую.
Еще пару минут он потратил на бессмысленное стискивание трубки. Потом
резко обернулся и обнаружил, что стоит лицом к лицу с ярко и безвкусно
одетой женщиной, видимо, ожидавшей конца разговора. Женщина смотрела на
Калогера чуть отшатнувшись и округлив глаза.
- Извините... - пробормотал он, сообразив, что напугал ее своим
неожиданным поворотом и перекошенным, надо полагать, лицом.
Он побрел к набережной, и ветер, как прикладом, подталкивал его в
спину. Глупо... Конечно, звонить туда не следовало. Но раз уж позвонил...
Да, раз уж позвонил, то будь добр - доведи дело до конца и выслушай
неизменно любезный женский голос, который сообщит, что на банковском счету
у вас, господин Калогер, в общей сложности где-то еще два месяца жизни.
Или около того...
Два месяца? Он остановился, чувствуя, как неодолимый ужас словно
высасывает его изнутри: миг - и хрупкая оболочка - все, что осталось от
Калогера, - схлопнется и косо опадет на асфальт.
- Прекрати! - хрипло сказал он. - Ну!
Не сразу, но прекратилось. Да, вот так, оказывается...
"Успокоился? - с отвращением спросил он себя. - Утрись и следуй
дальше..."
Два месяца... Невероятно. Последний раз он интересовался своими
капиталами года три назад, сразу после развода, и у него тогда, помнится,
оставалось еще лет десять... Нет-нет, в этом надо разобраться... Ну,
работал, конечно. Без роздыха. На износ. "Испепеленные", "Нигромант",
"Медь звенящая" - что ни книга, то каторга... И все равно: десять лет за
три года? Невероятно...
День был ветреный. Улица представляла собой подобие вытяжной трубы.
Рядом с Калогером, шурша по асфальту, полз обрывок газеты, испятнанный
клюквенным соком. Казалось, в городе идет продувка: все лишнее, все
отслужившее свой срок сметалось в сторону набережной.
И еще знакомые, вспомнил он вдруг. Знакомые, незнакомые,
полузнакомые... Пожиратели чужого времени... Ладно, Калогер, хватит.
Какие, к дьяволу, десять лет? Давай о том, что есть.
Ну, допустим, два месяца. Дней десять сразу же откинь на квартплату.
Жрать тоже что-то надо - еще тридцать дней долой... Нет, двадцать. Хватит
с тебя и двадцати. Итого, месяц. А "Слепые поводыри" - это страниц триста
как минимум...
У табачного киоска Калогер задержался (испятнанная клюквенным соком
газета уползла дальше) и, уплатив полчаса, получил пачку "Жупела" и на
десять минут сдачи. Кстати, о куреве. Курево - это еще дня три, не
меньше... С чем остаешься, Калогер?
Он добрался до набережной и, расслабленно опустившись на скамью, стал
смотреть, как на том берегу бурлят подобно расплавленному олову
серебристые тополя.
Подумать только, а ведь есть среди пишущей братии люди, всерьез
уверяющие, что зарабатывают времени больше, чем тратят... Врут, собачьи
дети! Больше, чем тратишь, не заработаешь. Как ни крути, а рано или поздно
время кончается.
