c2aa2715     

Лукьяненко Сергей - Звезды - Холодные Игрушки



Сергей ЛУКЬЯЕНКО
ЗВЕЗДЫ -- ХОЛОДНЫЕ ИГРУШКИ
Пролог
Океан не помнил обид. Подобно небу он верил в свободу, подобно небу
-- не терпел преград. Я стоял на мокром песке, волны лизали ноги, и так
легко было поверить, что чужая звезда в небе -- мое Солнце, а соленая
вода -- древняя колыбель человечества.
Вот только линия берега -- слишком ровная. Прямая как горизонт, и
такая же фальшивая. Если пойти вдоль берега, то ничего не изменится --
по правую руку потянутся низкие, словно подстриженные, рощицы, по левую
-- будет шипеть прибой. Лишь песок под ногами изменит цвет, из желтого
станет белым, из белого -- розовым, из розового -- черным, и -- обратно.
Полоска пляжа неощутимо для глаз повернет вправо, ее покроет снег, потом
снова потянется песок, и когда-нибудь, очень нескоро, я вернусь к этой
же точке, где волны все так же будут ласкать берег...
Один человек -- уже слишком много, чтобы изменить мир.
Я сделал шаг, и вода с шипением заполнила мои следы.
Мир -- уже слишком мал, чтобы оставить его в покое.
Да и нет для живых безмятежности.
Только морю и небу знаком покой.
Я поднял правую руку, посмотрел на нее -- и пальцы стали удлиняться.
Я лепил их взглядом, превращая человеческую плоть в острые изогнутые
когти.
Впрочем, есть ли у меня еще право называть себя человеком?
Часть первая. СЧЕТЧИК.
Глава 1.
-- Ты не захватишь письмо? -- спросила Эльза. -- Похоже, мы тут
завязнем недели на две, муж начнет волноваться.
-- Я бы на его месте не прекращал этого занятия, -- неуклюже сострил
я. Эльза только улыбнулась, протягивая через стол конверт. Ее спутники
сидели метрах в пяти, пили темное пиво, и скалились, оглядывая нас. Ну,
еще бы. Я рядом с Эльзой выглядел настоящим цыпленком. Красивые немки,
на мой взгляд, редкость. А Эльза Шредер мало того что была красивой, в
парадной форме "Люфтганзы" она выглядела слегка цивилизовавшейся
валькирией. Все эти побрякушечки на кителе, длинный ряд серебристых
звездочек над левым нагрудным карманом, невесть как удерживающийся на
белокурых волосах берет, здоровенный пистолет в запломбированной
кобуре...
-- А он и не прекращает, -- серьезно сказала Эльза. С юмором у нее
было куда хуже, чем с русским языком. -- Ну, как, захватишь?
-- Конечно, -- я взял конверт, попытался засунуть его в карман.
Конверт упирался. Эльза вздохнула, потянулась ко мне через столик,
расстегнула куртку, опустила письмо во внутренний карман -- где уже
лежал маршрутный лист и "керосиновые талоны".
И с чего она знает униформу "Трансаэро" лучше, чем я сам?
-- Спасибо, Петер, -- произнесла Эльза низким, мягким голосом.
Похоже, коверкая мое имя на немецкий лад, она выражала свое
расположение. -- Ты хороший мальчик.
Я поперхнулся от обиды. А Эльза полюбопытствовала:
-- Может, заедешь во Франкфурт, сам передашь письмо? Ты бывал во
Франкфурте? Муж будет рад.
Вот всегда так -- стоит оказать услугу...
-- У нас расписание напряженное, я дома буду дня три всего, --
буркнул я.
-- Тогда в следующий раз, -- легко согласилась Эльза. -- Пока,
Петер...
Она поднялась, и я запоздало спросил:
-- Куда летите?
-- Джамайя, -- Эльза вздохнула. -- Подвернулся фрахт.
-- Птички?
-- Попугайчики и воробьи, -- второй пилот "Люфтганзы" поморщилась. Я
ее прекрасно понимал. Перевозить тысячу галдящих, гадящих, вопящих от
тесноты и непривычной обстановки птиц -- занятие не из приятных.
Эльза вернулась к своим приятелям, а я остался наедине с недопитой
кружкой. Еще вчера я бы одной не ограничился. Но сегодня вылет, та



Содержание раздела